В начале XX в. дзюдо стало выходить за пределы Японии.

История дзюдо начало XX века

Этому способствовала активная деятельность Д. Кано, стремившегося распространять дзюдо во всем мире. В США, Англии, Германии, Франции, Голландии и других странах были открыты филиалы «Кодо-кана», где преподавали такие известные специалисты, как профессора Каваиши, Ри и другие. Развитию дзюдо во всем мире способствовало большое количество специальной методической и популярной литературы на многих языках мира, кинофильмов и плакатов, издающихся ежегодно в «Кодокане».

В 1948 г. образовался Европейский союз дзюдо (УЕД), объединяющий в настоящее время более 30 стран. Значительным событием явилось создание в 1956 г. Международной федерации дзюдо (ФИД), которая в настоящее время объединяет более 100 стран. В 1962 г. членом Европейского союза дзюдо и Международной федерации стал Советский Союз.

На протяжении многих лет относительно стабилизировался календарь международных спортивных состязаний. Борьба дзюдо в программу Олимпийских игр вошла с 1964 г. Именно тогда, в Токио, на родине борьбы дзюдо, советские самбисты дебютировали на олимпийском татами. Сборная СССР в составе О. Степанова, А. Боголюбова, А. Кик-надзе и П. Чиквиладзе заняла в неофициальном командном зачете второе место, все советские борцы завоевали бронзовые награды.

С созданием в 1972 г. Всесоюзной федерации борьба дзюдо быстро завоевала популярность в нашей стране. В настоящее время ею у нас занимается более 160 тыс. человек. Счет золотым олимпийским наградам открыл в 1972 г. советский мастер дзюдо Ш. Чо-чишвили. С тех пор еще четверо советских дзюдоистов (В. Невзоров, С. Новиков в 1976 г.; Н. Солодухин и Ш. Хаба-рели в 1980 г.) завоевали золотые олимпийские медали.

История дзюдо середина XX века

Начиная с 1956 г. один раз в два года стали проводиться чемпионаты мира. Первого большого успеха советские дзюдоисты добились в Вене в 1975 г., когда В. Невзоров стал первым советским чемпионом мира по борьбе дзюдо, В. Двойников и С. Новиков завоевали серебряные медали, а В. Бетанов и Ш. Чочи-швили — бронзовые. В 1979 г. еще два советских дзюдоиста стали чемпионами мира — Н. Соло-духин и Т. Хубулури. В 1981 г. Т. Хубулури свой успех повторил.

В большой яркий красочный праздник вылился XIII чемпионат мира по дзюдо, проведенный в октябре 1983 г. в Москве. В чемпионате участвовали 5 стран. Хорошо выступили советские дзюдоисты, завоевавшие две золотые (X. Тлецери и Н. Солодухин), одну серебряную и две бронзовые медали. Ежегодно проводятся чемпионаты Европы среди юношей, юниоров и взрослых, чемпионат мира среди студентов и традиционные международные турниры во Франции, Советском Союзе, Голландии, Венгрии, ГДР, ЧССР, Японии и других странах.

Признанными центрами подготовки дзюдоистов высокой квалификации в нашей стране стали Майкоп, Курск, Красноярск, Челябинск (РСФСР), Тбилиси и Гори (Груз. ССР), Брянск и др. Большую роль в становлении и развитии дзюдо в нашей стране сыграла плодотворная деятельность таких советских специалистов, как В. М. Андреев, Е. М. Чумаков, Д. И. Гулевич, В. Ф. Маслов, Я. И. Во-лощук, Я. К. Коблев, М. Г. Скрыпов, Б. П. Мищенко, Г. М. Папита-швили, Б. Д. Мазиашви-ли, X. М. Юсупов, О. С. Степанов и др.

В любом виде искусства или науки обязательно существуют школы и направления, которые отличаются друг от друга по каким-то особенным признакам.

В боевых единоборствах также существуют деления по географическим, национальным, целевым и другим признакам. Однако в наше время процесс образования новых направлений и стилей приобрёл лавинообразный характер. Наиболее бурно этот процесс идёт в каратэ, где количество стилей, образованных как в Японии, так и за её пределами и без её участия, не поддаётся учёту. Причина подобного явления не только в особенности людей делать одно и то же дело по-разному, приспосабливая его под свой менталитет и анатомо-физические особенности, но и в повсеместной коммерциализации каратэ, превращении искусства в доходное дело. Там, где деньги являются самоцелью, не может быть большого искусства. Для получения доходов дельцам необходимо привлекать массы, в то время как глубина искусства доступна не очень многим. Поэтому большинство «основателей» современных стилей мистифицируют публику, добиваясь одной цели — маркетинговой, т.е. продвижения своего детища на рынке услуг но каратэ. Можно, конечно, предположить, что подобные проявления нужны обществу, как и высокое искусство. Для многих людей важнее форма, чем содержание, желание показать при помощи каких-то средств идентификации свою личную причастность к популярному явлению, чем овладение истинными знаниями через повседневную работу над собой.

Однако здесь я не ставлю задачу социологического исследования причин появления столь огромного количества стилей в каратэ. Меня интересует их практическая и методическая ценность, но для того чтобы разобраться в этом, важно понять, что же такое стиль в каратэ. Часто в обиходе в качестве синонимов используются такие термины, как «школа», «направление», «стиль», хотя это и разные по смыслу слова. Кроме того, практически все стили современного каратэ представляются как обособленные виды единоборства, имеющие особое, только им присущее содержание. Вот такое несоответствие смысла слова в его употреблении и выпячивание несуществующих особенностей очень характерно для современных стилей каратэ. Я уже упоминал о том, что прообразом современного каратэ является окинавское боевое искусство тодэй, сформировавшееся под влиянием китайского кулачного боя и ставшее школой рукопашного боя, которая выделилась в самостоятельное направление по географическому признаку. В свою очередь, взяв за основу двигательную структуру тодэй и придав ей некоторое своеобразие, каратэ выделилось в самостоятельное направление или школу по национальному признаку. Другими словами, каратэ — это обособленное направление на ряду с другими национальными и географическими образованиями, например ушу или тае-квоидо, объединёнными иод общим названием «боевые искусства». Стиль же вопреки честолюбивым замыслам «основателей» не может быть обособленным единоборством, так как стили являются разновидностью выполнения одних и тех же действий. Особенно наглядно это видно в современном спортивном каратэ, где стилевые границы стираются полностью. Средствами нападения и защиты в каратэ являются руки и ноги, и ничего другого стили предложить не могут, иначе это будет уже не каратэ. Поскольку все люди выполняют одно и то же движение по-разному, в силу индивидуальности человека, то, но сути, стилей в каратэ столько, сколько людей, которые каратэ преподают. Каратэ едино, а стиль — это отражение индивидуальности мастера, его профессионального опыта и знаний, это система педагогического воздействия, одна из целей которой обучить искусству ведения рукопашного боя. Сегодня появление новых стилей — это, за редким исключением, не результат обобщения опыта и знаний практикующего мастера, а результат Деятельности профессионально необразованных выскочек, занятых дележом рынка каратэ.

Что же сегодня мы можем услышать о том или ином стиле каратэ? Есть ли принципиальные стилевые отличия, влияющие на уровень мастерства в каратэ? Во-первых, каждое новообразование заявляет о том, что оно самое боевое из всех боевых. В отношении подобных заявлений следует сказать, что бесконечные споры о боевом преимуществе одного стиля перед другим вообщс не имеют смысла, так как оценить прикладную значимость стиля можно только в реальном бою как с вооруженным, так и невооруженным противником. Разумеется, что не каждый автор современного стиля пойдёт на такое испытание, поскольку большинство из них не имеют практического опыта таких боёв, а их системы строятся в основном на умозаключениях и двигательных фантазиях. Во-вторых, все современные стили пытаются доказать свою генеалогическую связь с первоисточником. В этом тоже нет никакого смысла, поскольку каратэ в целом, а следовательно, и все стили имеют косвенное отношение к шаолиньской системе рукопашного боя, но этот факт не даёт никому каких-либо преимуществ. В-третьих, многие говорят о подлинности ката, которые и составляют истинную ценность стиля и являются его секретным оружием. Набор ката и характер их выполнения — это единственное, что отличает один стиль от другого, но даёт ли это какое-то преимущество — вопрос спорный. На мой взгляд, преимущество одного стиля перед другим может дать только грамотно построенное организационно-методическое обеспечение процесса обучения, основанное на опыте мастеров нескольких поколений и достижений современной науки. Однако организационно-методические вопросы в современном каратэ практически не раскрываются, что говорит об отсутствии методологии, а без этого все разговоры о преимуществах недоказательны.

Сегодня стиль в каратэ — это в большей степени юридическое образование, отстаивающее корпоративные интересы, а по сути, интересы круга лиц близких к основателю или главе стиля. Данный интерес не предусматривает быстрого и эффективного обучения и роста мастерства всех последователей, а скорее направлен па их длительное сдерживание в стилевых рамках. Одним из инструментов сдерживания являютсе ката (формальные упражнения), то единственное, что отличает один стиль от другого. В современном каратэ по качеству выполнения ката определяют уровень мастерства единоборца, что само по себе уже странно, так как здравый смысл говорит о том, что главным критерием мастерства в единоборстве может быть только само единоборство. Кроме того, выработать ясные и объективные критерии оценки выполнения ката просто невозможно. Поэтому оценка всегда будет зависеть от субъективных факторов. Что представляют ката по своей сути? Какое место эти формальные комплексы занимают в процессе обучения собственно единоборству? О важности ката пишут и говорят очень много. Из всего этого можно сделать вывод, что с помощью ката формируются навыки ведения реального боя. Однако я не нахожу прямой логической и методической взаимосвязи ката и кумитэ и думаю, что место ката и их значение зависят от цели, которую преследует человек, занимаясь каратэ. Выше упоминалось о том, что в современном каратэ естественным образом определились три направления деятельности — физкультурное, спортивное и прикладное. В спортивном каратэ ката никак не влияют на формирование навыков ведения спортивного поединка, что хорошо известно всем спортсменам. По существу, эти два вида спортивных состязаний лишь условно объединены в рамках одного вида спорта и сегодня вполне могут быть самостоятельными спортивными дисциплинами. В физкультурном каратэ вообще не ставится задача обучения реальному бою. В данном случае ката выполиняют функцию специализированных упражнений, формирующих тело, расширяющих двигательный диапазон и сохраняющих двигательную активность. Если же обобщить все высказывания о прикладной сущности ката, то можно выделить две точки зрения, которые в какой-то степени определяют суть ката. Первая и наиболее распространённая: ката — это имитация боя с несколькими противниками за жизнь, причём бой обязательно заканчивается победой. Вторая и более близкая к истине: ката — это средство отработки приёмов боя. Вместе с тем современные знания о ката не дают ответов на очень важные с методической точки зрения вопросы — какое количество ката необходимо и достаточно практиковать, чтобы сформировать и поддерживать боевые качества, какие ката наиболее эффективны в этом смысле, как собственно их использовать в процессе обучения боевому единоборству? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо понять изначальную суть и причину появления ката. Основываясь на научном анализе многих из вестных ката, я позволю себе высказать собственную точку зрения на эту тему.

Первоначальные навыки защиты и нападения заложены в психической программе человека и обусловлены инстинктом выживания. Навыки нападения помогали первобытному человеку добывать пищу, а навыки защиты — не быть съеденным. Эти навыки требовали совершенствования, а самое лучшее средство совершенствования приёмов боя, если отсутствует противник, спарринг-партнёр или тренажёр, — это выполнение их в виде формальных упражнений. Можно сказать, что простейшие ката появились на заре человечества. В нашем же случае мы сталкиваемся с особыми, совершенными двигательными структурами, но во многом формальными, поэтому точка зрения, что ката есть имитация боя за жизнь, кажется мне надуманной. Нет оснований полагать, что стандартные формы движений одного участника предполагаемого боя могут служить моделью двигательных взаимосвязей порядка, коими является реальный поединок. Кроме того, имитация — это воспроизведение с определённой точностью чего-нибудь существующего, а воспроизвести то, чего нет, невозможно. Будущий поединок с несколькими противниками невозможно даже смоделировать, так как неизвестны очень многие параметры, а воспроизводить прошлое нет смысла, поскольку оно уже никогда не повторится в том же виде. Формальные упражнения не могут быть имитацией боя, следовательно, ката не имеют столь определяющего значения в процессе подготовки к поединку, как это следует из многих источников и как это принято считать сегодня. Вторая точка зрения, подтверждённая научным анализом двигательной структуры ката, исходит от ряда известных мастеров, которые считают, что ката — это средство индивидуальной тренировки приёмов и действий определённого типа.

Каждое конкретное формальное упражнение представляет собой логически увязанный набор движений, имитирующих отдельные приёмы боя и отражающих индивидуальные особенности мастера, автора этого комплекса. Структура ката и их смысловое содержание (бункай) построены под определённый двигательный тин, индивидуальную энергетику и интеллектуальную сущность конкретного человека. Вот почему не все ката адекватно воспринимаются в процессе их изучения, а лишь только те, которые максимально соответствуют Индивидууму. Каждый раз, выполняя несвойственную своему типу ката, мы как бы надеваем на себя чужую одежду не по размеру, рискуя сломать собственную индивидуальность. В этом есть опасность непродуманного использования ката в процессе формирования мастерства. В легендах об известных мастерах каратэ часто рассказывается о том, что тот или иной мастер всю жизнь практиковал всего одну или дне ката и, как правило, эти ката были авторские. Этот факт подтверждает версию о том, что ката создавались для индивидуального пользования, как средство тренировки и хранения информации. Информация, «замаскированная» в ката и содержащая знания о бросках, болевых и удушающих приёмах, разнообразных ударах, претерпела серьёзные изменения и сегодня представляется в основном в виде замысловатых движений и экзотических перемещений, не имеющих практического смысла. Для того чтобы приёмы, которые заложены в структуре ката, могли быть реализованы в реальном поединке, необходимо использование дополнительного состава средств и методов, помимо собственно изучения движений.

Ввиду очевидного отсутствия логической и методической связи в современном каратэ между ката и кумитэ, неправомочно говорить, что ката есть суть содержания того или иного стиля каратэ. Ката различных стилей каратэ отличает не суть, а лишь характер выполнения одних и тех же движений. С методической точки зрения ката каратэ — это средство формирования двигательных навыков и расширения двигательного диапазона. Используя ката в процессе формирования навыков, следует помнить, что требования по выполнению ката должны быть строго индивидуальны. Безусловно, что есть люди с широким двигательным диапазоном, но как нельзя тенора заставить петь басом, так нельзя заставить человека двигаться вопреки его природной индивидуальности. По своей сути ката не могут быть абсолютным критерием оценки мастерства в единоборстве, но как один из критериев могут показывать двигательные возможности человека. Самым важным критерием оценки мастерства в каратэ является умение использовать приёмы боя не только в демонстрационном, обусловленном поединке, но и в реальном.

Смысл в том, что плевок всегда возвращается обратно — до потолка-то доплюнуть непросто, а сила земного притяжения — штука неслабая. Именно это замечательное свойство плевка, видимо, и подвигнуло ниндзя присвоить поэтическое название «способ небесной слюны» технике использования перевербованного вражеского агента.

Способ небесной слюны

Если операцию по перевербовке удавалось «прокрутить» достаточно быстро и так, чтобы враг ничего не заподозрил, новый «обратный шпион» (пользуясь терминологией Сунь-цзы) мог сослужить неплохую службу. Не случайно, что китайский стратег ставил «обратного шпиона» выше всех других и писал о нем так: «Через него ты будешь знать все. И поэтому сможешь приобрести и местных шпионов и внутренних шпионов и пользоваться ими. Через него ты будешь знать все. И поэтому сможешь, придумав какой-нибудь обман, поручить своему шпиону смерти ввести противника в заблуждение. Через него ты будешь знать все. И поэтому сможешь заставить своего шпиона жизни действовать согласно твоим предположениям» (перевод Н.И. Конрада).

Однако в операциях с использованием «способа небесной слюны» существовали свои «подводные камни», так как «перевербовку» враг мог запланировать заранее, разыгрывая комбинацию ходов по описанному выше «способу вывернутого мешка» или по «способу спускания тетивы», о котором речь далее. Поэтому, чтобы уберечься от обмана, в комбинации со «способом небесной слюны» следовало использовать «способ горного эха» (о нем — ниже). Но враг мог предвидеть и этот шаг и использовать… Но, стоп! Так можно идти до бесконечности! Ведь шпионаж — это война умов. Здесь побеждает не тот, у кого больше мускулов, а тот, у кого голова работает лучше, кто хитрее и изворотливее, расчетливее и опытнее.

Другой вариант «способа небесной слюны» применялся в том случае, когда выявленного вражеского ниндзя схватить не удавалось, или это не имело смысла, или же, имея информацию о наличии шпиона в тылу, секретная служба никак не могла выйти на него. В такой ситуации следовало организовать снабжение шпиона дезинформацией.

Например, если лазутчика обнаруживали на подходе к крепостной стене, следовало притвориться, будто его появление осталось незамеченным и, не пытаясь схватить его, организовать «утечку информации», дав подслушать «секретный» разговор, разыграв выступление войск в поход, беспечность охраны и т.д. Если в крепости ощущалась нехватка воды или провианта, и вражеский соглядатай пытался выяснить реальное положение дел, можно было организовать «шоу» с расточительным использованием воды, скармливанием зерна птицам или скоту, с выбрасыванием остатков пищи в помойку. Можно было также устроить драку на глазах у вражеского лазутчика, продемонстрировав «отсутствие единства» в рядах осажденных. Можно было организовать «утечку» «информации» через какого-нибудь болтуна (или болтуньи), контактирующего с агентом, так, чтобы у него создалось впечатление, будто «важная» информация попала к нему по чистой «случайности».

Таким образом, вражеский ниндзя невольно и незаметно для себя превращался в «обратного шпиона» и поставлял своим начальникам дезинформацию.

Более тонкий вариант аналогичной операции включал поимку шпиона, его пытки и заключение в темницу, организацию «утечки» «информации» с последующим предоставлением возможности для побега. Такой «спектакль» выглядел еще правдоподобнее.

В качестве невольного «обратного шпиона» можно было использовать и не очень сообразительного (или вовсе тупого) вражеского военнопленного, подстроив его побег. Такая уловка в «Бансэнсюкай» названа «рёхан-дзюцу» — «способ возвращения пленного».

В X в. по-прежнему поощрялось освоение пустошей. Реформами конца IX в. был отменен трехлетний срок, дававший право прежним владельцам вернуться на заброшенные земли, что ускорило не только их разработку, но и присвоение их местными землевладельцами — во многих случаях при поддержке губернаторов.

Понятие феодальной собственности на землю в общем плане включает иерархическую структуру землевладения господствующего класса, эксплуатирующего лично-зависимое крестьянство, находящееся в антагонистических отношениях с феодалами. Феодальная иерархия является, как известно, типичной чертой развитого феодализма, на этапе которого предстает в сформировавшемся виде, но складывается она в предшествующий, раннесредневековый период. В конкретных исторических условиях иерархические отношения могут ограничиваться рамками «монарх — ленник» (при государственной форме феодальной собственности) либо принимать более разветвленные и сложные формы.

На этапе складывания иерархической собственности в Японии можно выделить по меньшей мере три слоя землевладельцев:

• принцы и высшая аристократия, которая жила в столице и собственного хозяйства не вела; крупные буддийские храмы; крупнейшие военно-феодальные дома;
• средняя и низшая титулованная знать, средний слой военных феодалов — потомственные феодалы, захватившие крестьянские и общественные земли; местные землевладельцы.

Отсюда следует, что феодальная иерархия складывалась в среде как гражданских, так и военных феодалов. При этом вышестоящие собственники поглощали владения нижестоящих вместе с крестьянством, приобретая собственность на землю и людей.

Распространенной формой складывания отношений господства и подчинения в Японии стало пожертвование вотчин нижестоящими феодалами вышестоящим. Причинами пожертвований было стремление получить иммунитеты, удержать в вотчинах крестьянство, обеспечить защиту вотчин от посягательств местных властей и других феодалов. Предпосылкой пожертвований являлось предоставление правительством налогового иммунитета вотчинникам из числа высшей столичной знати. Характерно, что инициатива пожертвования исходила не только от местных землевладельцев, но и от аристократов и храмов, которые стали посылать в провинции своих эмиссаров с целью склонить местных землевладельцев к пожертвованию земли.

Начало пожертвований относится ко второй половине IX в., однако повсеместным этот процесс стал в X и особенно в XI в., когда вотчины охватили уже большую часть пахотных земель. Можно утверждать, что формирование иерархической собственности явилось следствием самого процесса развития вотчинной системы в X—XI вв., захвата новых земель, территориального расширения вотчин. Сказалась и противоречивая аграрная политика центрального правительства. Разложение надельной системы в результате развития частнофеодальной собственности приводило и к обратному процессу — ускорению создания вотчин. Средняя и низшая титулованная знать, лишившись выплат из государственных фондов, стала активнее захватывать земли и, вступая в вассальную зависимость от высшей аристократии, обеспечивала себе привилегии. Правительство же, пытаясь сохранить надельную систему, стремилось обеспечить максимальные доходы высшей знати и принцам и стало передавать им в ленное владение целые провинции (тигёкоку), в которых местные землевладельцы также становились вассалами столичного сеньора.

В X в. по-прежнему поощрялось освоение пустошей. Реформами конца IX в. был отменен трехлетний срок, дававший право прежним владельцам вернуться на заброшенные земли, что ускорило не только их разработку, но и присвоение их местными землевладельцами — во многих случаях при поддержке губернаторов. Таким путем была, например, создана вотчина Яно в провинции Сацума. Землевладелец из числа местной знати с разрешения губернаторства разработал 50 тё (52,5 га) земли, превращенной затем в вотчинное владение, а позднее — еше 30 тё (31,5 га).

Землевладелец, разработавший с разрешения властей целину, получал должность, дававшую право сбора ренты с крестьян, и налоговые льготы (за исключением зернового налога, уплачивавшегося губернаторству). При пожертвовании таких вотчин зерновой налог становился рентой, поступавшей теперь столичному сеньору, а местный землевладелец освобождался от контроля губернаторства.

Разумеется, пожертвование вотчин, созданных с разрешения властей, осуществлялось с санкции тех же властей и, как правило, в пользу вышестоящих столичных чиновников. Более характерным было отмеченное выше пожертвование в целях получения налогового иммунитета, а также территориальной неприкосновенности. Столичный феодал (хондзё, рёкэ) получал в этом случае основную часть ренты. Объем прав жертвователя (компон рёсю) не был установленным. Он сохранял право на часть натуральной ренты (кадзиси), на имущество, а также на крестьян.

Расчлененная собственность на землю в процессе становления вотчинной системы осложнялась расчлененной собственностью на людей, сложившейся в ходе захвата или приобретения земель. Нередко крестьяне, принадлежавшие одному феодалу, обрабатывали поля (оцута), находившиеся во владении другого феодала; рента с садово-огородного (усадебного) участка в этом случае шла в пользу первого феодала, а с рисового поля — в пользу второго. Крупные феодалы стремились полностью подчинить себе этих «приходящих» крестьян (ёсэбито), присоединить к своим вотчинам их участки, а затем — земли мелких феодалов, которым принадлежали эти крестьяне. Владельцы же крестьян пытались превратить в свою собственность земли, фактически обрабатывавшиеся этими крестьянами.

Вотчина буддийских храмов

Такэути Ридзо, детально исследовавший вотчины буддийских храмов, приводит характерные факты конфликтных ситуаций, возникавших вследствие принадлежности земли и людей разным собственникам. В частности, император Сёму в VIII в. пожаловал храму Тодайдзи владение Ина в провинции Сэтцу, превращенное в вотчину. В конце X в. Ина состояло из 85 тё 1 тана 343 бу (89,455 га) полей, 100 тё (105 га) болот и 250 тё (262,5 га) прибрежных земель — песчаных отмелей в устье Кандзакигава (территория нынешней префектуры Хёго). На прибрежных землях была создана вотчина Нагасу, отделившаяся в XI в. от Ина. Жили здесь рыбаки и земледельцы, платившие поземельную ренту Тодайдзи. Власти попытались обложить население Нагасу налогом, однако жители побережья предпочли вступить в зависимость от правителя (кампаку) Фудзивара-но Норимити, передавшего затем сюзеренитет над Нагасу своей дочери Канси (жене императора Горэйдзэй, 1046—1068). Иначе говоря, жителями Нагасу стали распоряжаться Управление дворца императрицы, земля же оставалась собственностью Тодайдзи. Поскольку же храм продолжал получать из Нагасу ренту, эти события, видимо, прошли для него незамеченными.

В 1048 г. вотчиной заинтересовался синтоистский храм Камо дзиндзя, привлеченный добычей рыбы и морепродуктов в Нагасу. Храм Камо договорился с управлением дворца императрицы об обмене своих пахотных земель в провинции Ямасиро на жителей Нагасу. Одновременно было получено согласие губернаторства Сэтцу на освобождение людей Камо от отработочной повинности, что привлекло в Нагасу окрестных рыбаков, за счет которых поселок значительно вырос. Следующим шагом Камо стала попытка установления поземельного господства над Нагасу. Однако, когда этот храм обложил население налогом, рыбаки и крестьяне, не желавшие удвоения бремени, обратились с жалобой к Тодайдзи. Последний заявил протест и потребовал отменить обмен и вернуть ему людей. После ряда апелляций храма Тодайдзи правительство в 1106 г. вынесло решение о принадлежности земли Нагасу — Тодайдзи, а людей — Камо, т. е. отвергло требование Тодайдзи на том основании, что объектом обмена являлась не земля Нагасу, а люди.

Чаще, однако, субъектами двойной собственности на крестьян в период становления вотчинной системы выступали вотчинник и государство, что объясняется сосуществованием фактической — вотчинной — собственности и формально-юридической — государственной. В процессе же развития и распространения вотчин наметились тенденции объединения собственности на землю и людей в одних руках.

Одновременная зависимость от государства и вотчинников типична для слоя арендаторов (тато) вотчинных земель. Впервые они упоминаются в документах Тодайдзи, относящихся к 859 г., но в целом переход к арендному хозяйству распространился с X в. Его предпосылкой стало расслоение надельного крестьянства, обедневшая часть которого работала в вотчинах на положении крепостных, другая же часть арендовала землю. Главной формой ренты здесь была продуктовая рента. Вместе с тем арендатор был обязан платить налог государству. Выделялись «большие» (даймё тато) и «малые» арендаторы (сёмё тато). В отдельных случаях площади земель, арендуемых одним лицом, достигали нескольких десятков гектаров, и они сдавались в подаренду, но, как правило, площадь этих участков не превышала нескольких гектаров.

На этих землях работали как сами арендаторы, так и привлекавшиеся ими в качестве батраков обезземелившиеся крестьяне. Договор об аренде (укэсаку) обычно заключался весной между управляющим или представителем вотчинника, распределявшим землю, и арендатором. Последний давал вотчиннику расписку (укэбуми), а вотчинник или его представитель предоставлял арендатору грамоту (атэбуми) на право обработки земли. После обмена этими документами крестьянин мог приступать к работе. Арендная плата составляла 20 % урожая, а срок аренды, как правило, ограничивался одним годом, что было связано как с традицией, сложившейся на основе законодательства VIII в., так и с практикой возделывания рисовых полей не ежегодно, а через год (катаараси).

В XI в. общей тенденцией стало повышение арендной платы. В частности, в документах Тодайдзи, относящихся к 1060 г., есть факты о повышении ее с 3 то (54 л) до 5 то (90 л) риса с 1 тана (10,5 ара) земли. Росту арендной платы, как правило, предшествовало получение вотчинником налогового иммунитета. Однако освобождение от уплаты налогов государству, которому нередко способствовала борьба крестьян, использовалось феодалом для увеличения прибавочного продукта, получаемого с крестьян. Одновременно усиливалась зависимость крестьянина от вотчинника, сосредоточивавшего в своих руках господство над землей и людьми.

Отмеченные процессы связаны как с ростом числа вотчин, так и с их укрупнением во второй половине X—XI в. — и за счет пожертвований, и путем продолжавшихся захватов крестьянских и государственных земель вместе с крестьянами. Характерный пример в этом отношении — вотчина Курода в провинции Ига, одно из самых важных владений храма Тодайдзи.

Во время строительства зала Большого Будды, в 755 г., император Сёму передал Тодайдзи лесистую гору Итахаэносома в провинции Ига, где были поселены лесорубы, обслуживавшие храм. Для своих нужд они разработали заливные поля и построили временное жилье (дэдзукури) — поселение Курода. В X в. Тодайдзи, утративший, как и большинство других храмов Нара, поддержку государства в связи с возросшим влиянием буддийских сект Тэндайсю и Сингонсю, стал активно восстанавливать свои заброшенные поля и присоединять новые. По данным 950 г., владения Тодайдзи находились в 19 провинциях; общая площадь его полей составляла 3462 тё 6 тан (3635,73 га), из которых обрабатывалось лишь 212 тё 5 тан (223,125 га), или 6,1 %.В959г. Тодайдзи получил от одного из землевладельцев провинции Ига Татибана-но Мотодзанэ гору Таматакиносома с 50 тё (52,5 га) заброшенных земель в северной части этой провинции.

Затем храм стал расширять владение Итахаэносома, включив в него соседние пахотные земли и пастбища. Здесь, однако, находились земли, принадлежавшие другим феодалам, и поля потомков лесорубов, которые храм считал своими. Из-за пастбища Комо началась тяжба с его владельцем Фудзивара-но Томохира. Обследование, проведенное по поручению губернатора, показало, что на примыкающих к горе Итахаэносома землях имеются частные владения и поля крестьян. На этом основании губернаторство в 964 г. сочло притязания Тодайдзи несостоятельными, а Томохира потребовал от местных властей освободить крестьян от чрезвычайных отработок, стремясь упрочить свое владение.

Однако Тодайдзи апеллировал к правительству, и в конце концов в 1033 г. Итахаэносома была признана вечным владением храма, а в 1034 г. жители горы были освобождены от чрезвычайных повинностей в пользу государства. В последующие два десятилетия к владениям храма была присоединена деревня Курода, ставшая центральной частью одноименной вотчины, а монахи перенесли к ее границам указатели владений Тодайдзи. В ответ на эти действия губернатор провинции Ига направил жалобу правительству, настаивая на возвращении государству захваченных земель. После ряда конфликтов с местными властями храм в 1056 г. добился признания правительством права на вотчину Курода.

Одновременно крестьяне были освобождены от налогов государству, а губернатору запрещено входить во владения храма, т. е. правительство предоставило вотчине Курода иммунитет и территориальную неприкосновенность. Если в IX—X вв. государство признавало право крупных вотчинников на землю, то в XI в. многие из них добились иммунитетов. Так, хэйанский храм Тодзи в IX в. создал вотчину Ояма в провинции Тамба, состоявшую из 44 тё (46,2 га) освоенной целины, пустошей, озер и лесов. В 845 г. фискальный департамент (мимбусё) по настоянию храма направил губернатору Тамба приказ, в котором указанные земли признавались владением храма.

Однако в последующие десятилетия губернаторы неоднократно пытались взимать налоги с земель, разработанных храмовыми крестьянами, а также сдававшихся в аренду. В 920 г. правый министр, получив очередную жалобу храма, приказал губернатору вернуть храму фактически отобранные у него земли, а в 1042 г. правительство признало территориальную неприкосновенность вотчины Ояма.

Фудзивара — крупнейший в стране собственник

Признание иммунитетов было связано также с государственным регулированием и упорядочением вотчин, четким разграничением вотчинных и государственных земель. Указы об упорядочении вотчин, одновременно ограничивавшие их создание, издавались правителями из дома Фудзивара в 1045 и в 1055 г., однако эффективность их была невелика, так как обширные владения самих Фудзивара — крупнейшего в стране собственника многочисленных вотчин, находившихся во многих провинциях, исключались из сферы действия указов.

Более последовательными явились мероприятия императора Госандзё, вступившего на престол в 1068 г. Госандзё, не имевший прямой родственной связи с домом Фудзивара, стремился ограничить власть и влияние могущественных министров, упорядочить налоговые поступления и ввести развитие вотчинной системы в определенные рамки. В 1069 г. было создано Ведомство регистрации вотчинных документов (Кироку сёэн кэнкэйсё). В целях проверки состояния феодальных владений вотчинников обязали заявить о фактах обмена плохой земли на хорошую, захвата государственных земель вместе с государственными крестьянами, размерах вотчинных полей, их действительной принадлежности, а также о владениях, создание которых не оформлено документами. Спустя месяц Госандзё издал рескрипт об упорядочении вотчин, по которому землевладельцам предписывалось представить документы в Ведомство регистрации в целях проверки вотчин.

Владения, созданные до указа 1045 г., могли быть признаны законными, остальные же предполагалось ликвидировать, поэтому собственник должен был документально подтвердить создание своей вотчины до 1045 г., а также доказать, что ее существование не препятствует выполнению должностных функций губернаторами, прежде всего сбору налогов. Указы идентичного содержания были изданы в том же году губернаторами провинций.

Все крупные собственники, включая дом Фудзивара и государственные храмы, обязаны были представить документы вотчин. В 1070 г. Ведомство регистрации подготовило реестр вотчин, в котором содержались данные о возникновении каждого владения. В процессе упорядочения вотчин собственник представлял документы, губернатор — свои предложения; спорные случаи выносились на суд императора. Во владения, признанные законными, направлялся чиновник, который четко обозначал их границы указателями. Губернаторы не могли более посягать на права законных собственников, непризнанные же вотчины были конфискованы государством.

Лишились части владений и дом Фудзивара, и другие крупные собственники. Например, синтоистский храм Ивасимидзу Хати-мангу представил в Ведомство регистрации документы 34 вотчин, общая площадь пахотных земель которых составляла 651 тё 5 тан 173 бу (684,125 га). В результате проверки были признаны права храма только на 21 вотчину; некоторые из вотчин были сокращены, поскольку включали поля, находившиеся за пределами обозначенных границ. Всего государство конфисковало у храма 168 тё 9 тан 80 бу (177,365 га), или 25,9% его владений.

Таким образом, государство четко обозначило земли, с которых продолжало взимать ренту, лишив собственников части владений. Следствием упорядочения вотчин явилось, однако, предоставление налогового иммунитета и территориальной неприкосновенности тем владениям, которые были признаны законными, что частично компенсировало их потери. Отдельные правовые акты, указы об упорядочении вотчин и документы, принятые на их основе, в сущности, юридически оформили вотчинную систему.

Конфискация части вотчинных земель не приостановила дальнейшего развития вотчинной системы и создания новых вотчин. В 1075 г. император Сиракава издал новый рескрипт о ликвидации владений, основанных после 1045 г. В последующие десятилетия неоднократно издавались указы о ликвидации отдельных вотчин — как правило, по просьбе губернаторов, стремившихся нажиться за счет увеличения сбора налогов с государственных земель. Однако в конце срока службы губернаторы фактически санкционировали создание вотчин столичными аристократами, рассчитывая на благосклонность власть имущих при получении новых должностей. В этом — одна из причин мало эффективности попыток отдельных императоров ограничить создание новых вотчин. Такая судьба постигла, в частности, и указы, изданные в последнее десятилетие XI — первое десятилетие XII в., — о ликвидации вотчин, основанных после 1045 г., и конфискации у феодалов земель, находившихся за пределами официально установленных границ их владений.

Юридическое оформление вотчин еще не означало окончательного становления вотчинной системы, хотя иммунитеты гарантировали собственникам право на ренту. Последним предстояло еще упрочить фактическое господство над землей и людьми, к тому же в XII в. активно создавались новые владения. Иммунитеты включали освобождение вотчинного крестьянства от всех видов натуральной ренты и отработок в пользу государства, а также территориальную неприкосновенность. Однако фактической сутью иммунитетов была передача прав государства на ренту в руки отдельных феодалов, поэтому признание прав вотчинников не только не ослабило налогового бремени крестьян, но и повлекло за собой усиление эксплуатации и личной зависимости крестьян от феодалов.

На протяжении многих десятилетий в дзюдо сложились свои особые правила поведения.

В борьбе дзюдо спортсмены приветствуют друг друга поклоном. Официально признаны два вида поклонов: стоя и на коленях. Предполагается, что поклон не просто дань старине, он должен быть осмысленным. Кланяясь перед выходом на татами, дзюдоист тем самым заявляет о своей готовности подчиниться принципам дзюдо, сохранять его дух. Поклон стоя совершается, когда дзюдоист приглашает своего партнера провести совместную тренировку или вызывает его на схватку. По окончании схватки или тренировки дзюдоисты также кланяются друг другу, выражая тем самым признательность за оказанную помощь в изучении техники дзюдо.

Во время занятий должно быть возможно меньше разговоров, особенно на посторонние темы. Это отвлекает внимание, мешает сосредоточиться и как следствие значительно снижает эффективность тренировочного занятия. За каждое неосторожное движение, причинившее партнеру неудобство, следует извиниться поклоном. В этических нормах дзюдоистов содержится множество понятий о человеческом достоинстве, с помощью которых у спортсменов воспитываются необходимые нравственные качества.

КЛАССИФИКАЦИЯ ТЕХНИКИ

Первую попытку классифицировать многочисленные технические действия в дзюдо предпринял Д. Кано в 1887 г. В ней технические действия подразделялись на:

1) броски, оставаясь в стойке;

2) броски с падением;

3) приемы в партере.

Данная классификация имеет целый ряд недостатков, на которые неоднократно указывали и сами японские специалисты. Впоследствии она подвергалась некоторым изменениям. Вкладом в развитие дзюдо в нашей стране явилось создание В. М. Андреевым и Г. С. Туманяном первой советской классификации техники дзюдо на основе критического анализа предшествующих классификаций и опыта классифицирования техники борьбы самбо. Впервые введен раздел тактико-технических действий.

ПЕРЕДВИЖЕНИЯ

Основные направления передвижений: вперед, назад, влево, вправо, вправо-вперед, влево-вперед, вправо-назад, влево-назад. При передвижении ступня ставится на татами либо всей площадью опоры, как бы припечатываясь, либо на переднюю часть стопы. При движении необходимо в любой момент контролировать положение всего тела. Время потери равновесия при перестановке ног должно быть минимальным. Это достигается передвижением небольшими шагами, скользя подошвами по плоскости татами (шаркая ногами) либо поднимая их на небольшую высоту. Кроме того, передвигаясь маленькими шагами, борец сохраняет лучшую подвижность в разных направлениях, так как отвесная линия центра масс (ОЛЦМ) легче и быстрее переносится в площадь либо одной, либо другой ноги.

ЗАХВАТЫ

Борьба дзюдо характеризуется большим разнообразием захватов и их сочетаний. Квалифицированный дзюдоист ведет результативную борьбу с разными захватами. В то же время он готов ко всяким неожиданностям со стороны соперника. Важность изучения этого раздела техники дзюдо следует из того, что любое техническое действие может быть проведено только тогда, когда взят соответствующий захват. Без хорошего прочного захвата трудно провести техническое действие или противостоять попыткам соперника провести это действие.

В процессе выполнения захватов следует придерживаться следующих правил:

1. Держать захват не напряженно, иначе руки быстро утомятся и существенно снизится способность быстро воздействовать на соперника.

2. Взяв удобный захват, стремиться возможно быстрее провести техническое действие, в противном случае соперник успеет осуществить защиту.

3. Стремиться к тому, чтобы в арсенале борца были технические действия, проводимые из разных захватов.

Сроки отработки программ на каждую ступень сугубо индивидуальны и обычно составляют от 3 до 6 месяцев. Поэтому время проведения экзаменов назначается 2 раза в год в конце периодов обучения.

В Кудо всего 10 ученических ступеней и 10 мастерских. Каждой ступени соответствует носимый учеником или мастером пояс. Все пояса в КУДО имеют ширину 4 см, длину в зависимости от размера владельца и специальную эмблему Кудо на одном из концов пояса. Полосы на ученических поясах пришиваются на расстоянии 3 см от эмблемы шириной 10 мм. Мастерские пояса изготавливаются в специальной мастерской в г. Токио по заказу сэнсэя Адзумы Такаши. Все мастерские пояса именные.

УЧЕНИЧЕСКИЕ СТЕПЕНИ

Ученик (гякусэй)

10-кю — белый пояс;

9-кю — синий пояс;

8-кю — синий пояс с одной черной полосой;

7-кю — синий пояс с двумя черными полосами;

6-кю — желтый пояс с одной черной полосой;

5-кю — желтый пояс с двумя черными полосами.

Старший ученик (Сэмпай)

4-кю — зеленый пояс с одной черной полосой;

3-кю —зеленый пояс с двумя черными полосами;

2-кю — коричневый пояс с одной черной полосой;

1-кю — коричневый пояс с двумя черными полосами.

МАСТЕРСКИЕ СТЕПЕНИ

1 дан — черный пояс с одной узкой золотой полосой;

2 дан — черный пояс с двумя узкими золотыми полосами;

3 дан — черный пояс с тремя узкими золотыми полосами;

4 дан — черный пояс с четырьмя узкими золотыми полосами;

5 дан — черный пояс с одной широкой золотой полосой;

6 дан — черный пояс с одной широкой и одной узкой золотой полосой;

7 дан — черный пояс с одной широкой и двумя узкими золотыми полосами;

8 дан — черный пояс с одной широкой и тремя узкими золотыми полосами за высочайшее мастерство и особые заслуги.

Важным произведением для изучения буддизма, следует назвать Милинда-паньха.

Написано это сочинение между II и IV вв. н. э. Оно излагает учение буддизма в форме вопросов, задаваемых греческим царем Менандром (Милиндой), правившим в Северо-Западной Индии во II в. до н. э., и ответов мудреца Нагасены. Интерес представляют и составленные в IV—V вв. н. э. на Цейлоне хроники Дипаванса и Махаванса, в которых наряду с мифологическими сюжетами и легендами приведены действительные исторические факты.

Дальнейшее развитие буддийской литературы, шедшее в основном в форме комментирования канона, связано с именами Нагарджуны, Шилахардры, Буддхагхоши, Буддхадатты, Дхаммапалы, Асанги, Васубандху, живших и писавших в период расцвета буддизма в Северной Индии и на Цейлоне в IV—VIII вв. н. э. Важным центром буддийской схоластики в этот период стал в Индии гигантский монастырь-университет Наланда, развалины которого, обнаруженные при археологических раскопках, расположены в теперешнем штате Бихар, недалеко от Раджгира. Во время расцвета Наланды (официальное название ее «Преосвещенная община монахов великого монастыря в Наланде»), т. е. в VI—VII вв. н. э., под руководством ученых монахов к буддизму приобщалось одновременно до 10 тысяч учеников-послушников.

Почти все монастырские и храмовые хранилища буддийской литературы в Северной Индии были разрушены и уничтожены при утверждении ислама. Значительный упадок пережил буддизм в результате установления господства индуизма. Поэтому в самой Индии находки произведений древнебуддийской литературы очень редки. Такие находки были сделаны на Цейлоне, в Непале и Тибете, куда бежали многие буддийские монахи, а также в других азиатских странах.

Этот вариант армейского кю-гунто мог предшествовать или же быть современником образца морского кю-гунто 1883 г.

Такое предположение основывается на двух экземплярах армейского кю-гунто 1875 г., у которых вверху на планке спинки рукояти есть изображение якоря, увенчанного цветком вишни, причем якоря наверху только одно кольцо. 

Экземпляр, имеет покрытую белой самэ рукоять и сине-коричневый темляк син-гунто. В обычном армейском стиле выполнены ажурная гарда, а также обитые сталью ножны с двумя обоймицами и кожаным походным чехлом. На другом дошедшем до нас образце тот же якорный мотив, но ножны покрыты шагреневой кожей, как у образца морского офицерского меча 1873 г. Неизвестно, являлся ли такой тип ножен установленным для этого меча. 

 

В справочнике «Японская военная форма 1930-1945 гг.» на с. 38 помещен рисунок похожего меча со стальными ножнами и двумя обоймицами, но рукоять черная, а коричневый темляк меча кай-гунто. Короткий подзаголовок на японском языке переводится как «морской меч (от) начала». Смысл его неясен, однако заставляет предположить, что речь идет о раннем образце. Возможно, вариант со стальными ножнами продолжал использоваться и во Второй мировой войне морскими пехотинцами, которые предпочитали именно этот образец, а не последующий. 

До 1942 г. значок на фуражках сержантов имел такую же эмблему в виде якоря и сакуры, как на данном мече. Конечно, это, может быть, всего лишь совпадение, но без определенной информации не стоит исключать, что первые сержанты и мичманы носили стальные ножны.

Это японское боевое искусство развивалось как составная часть боевой подготовки самураев в феодальный период японской истории.

Обычно оно считается системой боя без оружия, хотя более точным будет определить его как систему боя голыми руками с возможностью применения оружия небольших размеров как против вооруженного, так и против безоружного противника.

Дзю-дзюцу часто относят к оборонительному типу боевых искусств, хотя в действительности в нем присутствуют как техники защиты, так и техники нападения. Тем не менее в большинстве школ изначальный акцент ставится на техниках защиты. Изучающий дзюдзюцу учится техникам ударов руками и ногами, броскам, болевым контролям, удушающим приемам и борьбе в партере. На начальном этапе обучения ученику преподаются базовые навыки всех этих техник, основное же внимание уделяется методам выхода из угрожающих ситуаций. По мере овладения учеником различных техник акцент постепенно смещается на методы контратак и контроля противника. На высоком уровне освоения техники ученик начинает изучать принципы комбинирования изученных приемов для целей и защиты, и нападения.

Методики постепенного обучения различным техникам могут различаться и зависят как от школы, так и от конкретного учителя. На определенном этапе становится возможным обучение применению традиционного оружия малых размеров и защите от противника, вооруженного ножом или пистолетом. В зависимости от стиля дзюдзюцу некоторым техникам может придаваться статус секретных, передаваемых лишь устно от учителя к ученику. Это означает, что подобные техники преподаются не всем ученикам, а лишь тем, кто зарекомендовал себя как наиболее серьезный практик, посвятивший себя боевым искусствам. В зависимости от стиля дзюдзюцу также могут преподаваться и другие традиционные техники, такие, как методика обездвиживания (связывания) противника при помощи веревок и деревянных палок. Наиболее полные системы дзюдзюцу подразумевают ознакомление учеников с основами методик лечения и реанимации, а также техниками медитации. Помимо этого, во многих школах дзюдзюцу преподаются вспомогательные техники и тактики, относящиеся к полицейским методикам.

ПОЛИЦЕЙСКИЕ МЕТОДИКИ

Эти техники и тактики часто входят в базовый курс дзюдо. Во времена окончания феодальной эпохи японской истории военное сословие, самураи, оказались не у дел, и многие из них стали бродяжничать, а некоторые встали на путь преступлений. Возникла исключительная потребность в дееспособных полицейских силах, а в качестве методики их подготовки было выбрано дзюдзюцу. Гибкость этой системы позволяла силам правопорядка захватывать и обезвреживать преступников, причиняя им минимальный вред. Кроме того, приоритет дзюдзюцу в силах правопорядка тех времен основывался на огромном многообразии существовавших стилей и техник этого искусства.

И по сей день дзюдзюцу имеет репутацию боевого искусства, предоставляющего сотрудникам правоохранительных органов широкий выбор методов задержания преступников. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие современные школы дзюдзюцу включают в свой курс полицейские техники и тактики, а также поручают старшим ученикам разработку курсов подготовки для сотрудников правоохранительных органов.

Все то, что делает дзюдзюцу полезным для сотрудников органов правопорядка, также привлекает и многих людей, желающих изучать это боевое искусство. Разнообразие боевых техник предоставляет вам множество различных вариантов противодействия противнику. Большинство людей не хотят грубо забить противника ударами, им достаточно просто остановить направленную на них агрессию. В любом случае предпочтительным является обретение контроля над противником с минимальными затратами физической силы. Безусловно, встречаются такие люди, которые в силу своей неуравновешенности намерены причинить своей жертве максимальный вред. Хорошо тренированный практик дзюдзюцу имеет возможность последовательно развивать степень ответного воздействия, поскольку он владеет намного более болезненными и смертоносными техниками. Тем не менее в целом хорошо подготовленный практик дзюдзюцу всегда старается по возможности избежать конфронтации и разрядить обстановку, ища способы не доводить бой до смертельного исхода. Если же это невозможно, он достаточно подготовлен для того, чтобы применить свои знания и умения настолько, насколько это окажется необходимым.

Не следует заблуждаться по этому поводу. Приобретение навыков такого уровня потребует огромного опыта занятий. Поэтому всякий, серьезно изучающий дзюдзюцу, не раз и не два ложился спать смертельно уставшим и с болящими мышцами. В этом и заключается основная причина того, что в полноценных школах дзюдзюцу изучаются методики лечения и реанимации. Они позволяют ученикам заботиться друг о друге и лечить неизбежные в процессе обучения мелкие травмы.

ВЫБОР ШКОЛЫ

Рассматривая различные школы дзюдзюцу, вы увидите, что их организация и методики преподавания могут быть самыми разными. Более старые стили дзюдзюцу обычно преподаются в соответствии с классическими японскими представлениями о том, каким должен быть додзё, т. е. школа боевых искусств. Большое внимание в них уделяется уважению, проявляемому по отношению к учителю, стилю и додзё. Методики обучения начинающих обычно достаточно формализованы, некоторая степень свободы приобретается лишь при получении статуса старшего ученика. Более современные и эклектичные стили дзю-дзюцу не столь формализованы и в первую очередь стремятся получить признание у людей, заинтересованных исключительно в обретении боевых навыков. Четко уясните, что же именно хотели вам показать в первую очередь, когда вы пришли с визитом в очередную школу.

РИТУАЛЫ В ДОДЗЁ

Ритуалы додзё могут различаться в зависимости от школы и сэнсэя. В додзё традиционного типа может существовать жесткий набор правил поведения учеников, в школах же современного типа правила могут быть менее жесткими. Выше приведены типичные правила поведения учеников, которые соблюдаются в большинстве додзё.

Сумо — древнейшее из всех видов японских единоборств — в последние годы активно развивается как любительский вид спорта.

Сумо ( яп. 相扑,すもう , «борьба») — вид единоборства, в котором два борцы выясняют сильнейшего в пределах круглого поля. Этот вид спорта был основан в Японии и является одним из видов боевых искусств. Традиции сумо идут с древних времен, поэтому каждый поединок сопровождается различными ритуалами. Легенда связывает с сумо само существование современной японской нации на Японских островах. Так, согласно этой легенде, бог Такамикадзути вступил в поединок с богом варваров. Победив его, японцы получили право поселиться на территории острова Хонсю.

Сумо — один из самых популярных в Японии видов спорта. Общенациональные турниры по сумо, которые проводятся шесть раз в год, привлекают огромное количество зрителей, транслируются по телевидению. Большое впечатление схватки борцов производят и на Западе. И правда: специально откормленные мужчины под два центнера весом, ловко толкающиеся на глиняном помосте (дохё, для его постройки требуется 30 тонн глины), — есть на что посмотреть. В то же время мало кому приходит в голову, что изначально сумо — вовсе не спорт, а ритуальное действо.

Схватки борцов происходили как при государевом дворе, так и во время деревенских праздников. На иллюстрации представлен эпизод именно такого сельского праздника. В левой части иллюстрации видно синтоистское святилище и жрец, возносящий молитву. Сами борцы выступают на круглой арене, которая окружена мешками с землей из рисовой соломы, напоминающими толстый канат. Такой канат — симэнава — обязательный аксессуар синтоистского святилища. Он ограждает сакральное пространство, запретное для непосвященного. Задача борца — вытолкнуть соперника за пределы этого священного круга. В парадную форму борцов, которые носят самый высокий титул — ёкодзуна, входит пояс из симэнава.

Считалось, что сумо — действо, угодное божествам, а потому схватки проводили в качестве благодарения за урожай. Такое действо падало на осень. В начале весны по результатам схватки определяли виды на урожай. Подобные гадания проводились и при государевом дворе. Открытое пространство перед дворцом делили на две части — восточную и западную. Прорицатель определял, какая из них является счастливой (урожайной) на следующий год. Борцы также делились на две команды — «восточную» и «западную». Считалось желательным, чтобы победила команда, которая «защищала» урожайную сторону. И сегодня тоже борцы перед началом поединка занимают восточную и западную стороны арены.

В некоторых землях было распространено «одиночное сумо», когда схватку с противником изображает один борец. Но на самом деле это не столько схватка, сколько подобие танца, партнером по которому является божество.

В Японии считалось, что чем сильнее топаешь босыми ногами по земле, тем плодороднее она будет. Нынешние профессиональные борцы (это касается, правда, только ёкодзуна) перед тем, как броситься на противника, также исполняют подобие танца, во время которого они с силой поочередно топают по помосту широко расставленными ногами. До сих пор перед началом схватки борцы посыпают дохё солью. Это делается потому, что соль считалась средством, с помощью которого можно прогнать злых духов. Той же цели служат и стрелы, которые закреплены на поясе борца.

Два основных правила которые используются для определения победителя:

— первый кто прикоснулся к земле любой частью тела, кроме стоп, будет считается проигравшим.

— первый кто прикоснулся к земле за пределами круга, так же считается проигравшим.

Иногда судья объявляет победителем соперника, который первым коснулся земли. Это происходит в том случае, когда оба соперников коснулись земли в одно и то же время, и судьи решили, что у того, кто коснулся земли вторым, не было шанса выиграть, иными словами, он находился в безвыходной позиции.

Часто поединок продолжается всего несколько секунд, поскольку один из борцов быстро вытесняет другого из круга. Хотя бывают случаи когда поединок длиться несколько минут. В сумо одним из основных факторов является масса (вес) борца: большинство спортсменов весят более 100 кг. У этого зрелищного и динамичного вида спорта большие олимпийские перспективы. Как известно, после показательных выступлений японских сумотори на открытии зимней Олимпиады-98 в Нагано сумо был признан МОКом как самостоятельный олимпийский вид спорта, и не за горами тот день, когда он будет включен в программу Игр.

С начала 90-х годов любительское сумо стало активно развивается в нашей стране. С 1993 года российские спортсмены — стали постоянными участниками всех мировых и европейских чемпионатов. Под эгидой созданной в 1998 году Федерации сумо России постоянно проводятся всевозможные турниры — например, первенства крупнейших городов или чемпионаты областей. В ноябре 1998 года был организован и проведен Первый чемпионат России, за которым с большим интересом наблюдали спорсмены и любители этого вида единоборства.

Однако, несмотря на растущую популярность сумо, его дальнейшее развитие тормозится из-за недостатка специальных знаний об этом виде борьбы.

В этом разделе не только интересно рассказывается об создании и истории сумо как самостоятельного вида спорта,  но и профессионально излагаются правила проведения соревнований и судейства, описываются и классифицируются все приемы и тренировочный процесс. Надеемся, что данный раздел найдет своих читателей среди спортсменов и любителей этого спорта, увлекающихся сумо, и будет интересно широким кругам спортивной общественности России.